Письма мужу в Петербург из деревни.
«Споконой ночи, пу, и хорошей утренней рыбалки. Дуся любит тебя на 1 см больше чем меня, а дедушку на 1 см больше чем папу(сейчас рассуждала)).
У нас любимая гроза, грохочет каплями по крыше, как волнующийся стучит пальцами на собеседовании. Закурилось озеро,дымит влажгым туманом, пахнет камышом, костром, что дети разводили, и апогеем лета,- ночами чувствуются осени сапоги: только носы торчат из одеял в избушках, и кузнечики примолкли, и берёзы играючи покидали серьги нам на двор, ногами топчем.
Неделя рей бредберривских дождей,- и Вага уже не так дружелюбна, как снующие в ней рыбёшки, облипляющие каждого зашедшего , клюющие тебя за мизинцы. Такой северный холодок, как бы дающий понять «северное лето-хлебосольное, жаркое, пышное как оладушки тети Маши,- но короткое, не забалуешь,-от того и ценней.
А если не кручиниться по погоде, то все идет в размеренном темпе скорости продавщицы на кассе местной пятерочки,- меееедленно, с неким созерцанием монаха шаолиня.
В кроксах у нас ночуют лягушки, сегодня из машиного выпархнул мотылек с ее ладонь; языки побелели от молока, макушки детей- от солнца; у всех одинаковый загар- полосочка трусов да козырек от кепки. Спасибо, лето! Дом полон детей, сегодня играли на чердаке в прятки- всё там у бабушки Томы перевернули вверх дном, получили «награду»- крапивную терапию. Птицы здесь поют совсем по-доугому, и звуки иные. Но это в следующем письме.»
